Неточные совпадения
В довершение всего глуповцы насеяли горчицы и персидской ромашки столько, что цена на эти продукты упала до невероятности. Последовал экономический
кризис, и не было ни Молинари, ни Безобразова, чтоб объяснить, что это-то и есть настоящее процветание. Не только драгоценных металлов и мехов не получали обыватели в обмен за свои продукты, но не на что было купить даже хлеба.
При этом известии он с удесятеренною силой почувствовал припадок этого странного, находившего на него чувства омерзения к кому-то; но вместе с тем он понял, что тот
кризис, которого он желал, наступит теперь, что нельзя более скрывать от мужа, и необходимо так или иначе paзорвать скорее это неестественное положение.
— Нет, я подожду, — перебил Базаров. — Я согласен с тобою, что наступил
кризис. А если мы с тобою ошиблись, что ж! ведь и беспамятных причащают.
— Слава богу! — твердил он. — Наступил
кризис… прошел
кризис.
— Так как же, по-твоему, — промолвил он, —
кризис прошел или наступил?
— Эка, подумаешь! — промолвил Базаров, — слово-то что значит! Нашел его, сказал: «
кризис» — и утешен. Удивительное дело, как человек еще верит в слова. Скажут ему, например, дурака и не прибьют, он опечалится; назовут его умницей и денег ему не дадут — он почувствует удовольствие.
Но если все это — так, то, значит, с ним опять случился за ночь переворот, опять
кризис, и это — после вчерашнего-то восторга, умиления, пафоса!
Теперь, по случаю волнений в Китае, торговля стонет,
кризис в полном разгаре.
Может быть, Зосе надоест эта пустая жизнь, когда с ней произойдет какой-нибудь нравственный
кризис.
Это был тот
кризис, которого с замирающим сердцем ждал доктор три недели. Утром рано, когда Зося заснула в первый раз за все время своей болезни спокойным сном выздоравливающего человека, он, пошатываясь, вошел в кабинет Ляховского.
Все это создает глубокий
кризис человека и человеческой цивилизации.
Болезненна и мучительна замена натурального хозяйства денежным, болезненно и мучительно разложение общины, разложение старого строя семьи, болезнен и мучителен всякий разрыв со старыми устоями жизни, со старыми идеями, болезнен и мучителен всякий духовный и идейный
кризис.
Внутренне этот исторический поворот подготовлялся духовным
кризисом европейской культуры, крахом позитивизма и материализма новейшего европейского сознания, разочарованием в жизни, жаждой новой веры и новой мудрости.
В огромной массе русской интеллигенции война должна породить глубокий
кризис сознания, расширение кругозора, изменение основных оценок жизни.
Мировая катастрофа, столь непосредственно грозная для Франции, будет
кризисом и концом мещанских идеалов жизни, замкнутых в земное довольство.
Культурная элита переживает тяжелый
кризис, и ей грозит исчезновение в массовом социальном движении нашего времени.
Мировая война вызывает
кризис этого исключительного монизма русского мышления, всегда склонного насиловать бесконечную сложность бытия.
Главная же причина
кризиса христианства и
кризиса общества и упадка веры — в понимании христианства исключительно как религии личного спасения.
В чем главная причина этого
кризиса?
И на Западе гуманизм исчерпал, изжил себя, пришел к
кризису, из которого мучительно ищет западное человечество выхода.
Кризис, переживаемый человеком, связан с несоответствием душевной и физической организации человека с современной техникой.
Сущность
кризиса, совершающегося у нас под влиянием войны, можно формулировать так: нарождается новое сознание, обращенное к историческому, к конкретному, преодолевается сознание отвлеченное и доктринерское, исключительный социологизм и морализм нашего мышления и оценок.
Тот, кто находится внутри, в самой глубине европейского процесса познания, а не со стороны благоговейно на него смотрит, постигает внутреннюю трагедию европейского разума и европейской науки, глубокий их
кризис, мучительную неудовлетворенность, искание новых путей.
Мировая война несет с собой человечеству глубокий духовный
кризис, который может быть обсуждаем с разных сторон.
Можно мыслить три исхода из
кризиса, к которому приходит мир: 1) Исход фатальный.
Это есть очень серьезный
кризис философской мысли.
— Вы злое принимаете за доброе: это минутный
кризис, в этом ваша прежняя болезнь, может быть, виновата.
Зачем это нужно знать ей, она не сказывала, и Лопухов не почел себя вправе прямо говорить ей о близости
кризиса, не видя в ее вопросах ничего, кроме обыкновенной привязанности к жизни.
Но он почел неудобным быть у Полозовых в первые дни после
кризиса: Катерина Васильевна, конечно, еще находится в экзальтации; если он увидит (чего и следует непременно ждать), что жених — дрянь, то и его молчаливое недовольство женихом, не только прямой отзыв, принесет вред, подновит экзальтацию.
— Да, Настенька, и я не меньше тебя рад: теперь не расстанемся; переезжай жить ко мне, — сказал Кирсанов, увлеченный чувством сострадательной любви, и, сказавши, тотчас же вспомнил: как же я сказал ей это? ведь она, вероятно, еще не догадывается о близости
кризиса?
Он знал это и потому, предчувствуя что-нибудь смешное, брал мало-помалу свои меры: вынимал носовой платок, смотрел на часы, застегивал фрак, закрывал обеими руками лицо и, когда наступал
кризис, — вставал, оборачивался к стене, упирался в нее и мучился полчаса и больше, потом, усталый от пароксизма, красный, обтирая пот с плешивой головы, он садился, но еще долго потом его схватывало.
Это был
кризис, болезненный переход из юности в совершеннолетие. Она не могла сладить с мыслями, точившими ее, она была больна, худела, — испуганный, упрекая себя, стоял я возле и видел, что той самодержавной власти, с которой я мог прежде заклинать мрачных духов, у меня нет больше, мне было больно это и бесконечно жаль ее.
С этим связан пережитый мной
кризис, потрясение, которое я испытал в духовном опыте творчества.
Это вполне совпадает с моими мыслями о духовном
кризисе мира.
Марксизм обозначал совершенно новую формацию, он был
кризисом русской интеллигенции.
Гуманизм переживает
кризис и крах, поскольку он приходит к сознанию самодостаточности человека.
Он должен был прежде всего выразить
кризис миросозерцания интеллигенции, духовные искания того времени, идеализм, движение к христианству, новое религиозное сознание и соединить это с новыми течениями в литературе, которые не находили себе места в старых журналах, и с политикой левого крыла Союза освобождения, с участием более свободных социалистов.
Когда молодой француз говорил о пережитом им
кризисе, то обыкновенно это означало, что он перешел от одних писателей к другим, например, от Пруста и Жида к Барресу и Клоделю.
Принес с собой сознание
кризиса исторического христианства.
Он был близок к взглядам Бернштейна, который очень нашумел в то время своей книгой, обозначившей
кризис немецкого марксизма.
У меня не было
кризиса обращения, может быть потому, что моя духовная жизнь вообще слагается из
кризисов.
Несмотря на начавшийся во мне духовный
кризис, несмотря на усиление во мне интересов, не связанных с марксизмом, этот период перед ссылкой был также периодом наибольшей моей популярности.
Современный тоталитаризм есть обратная сторона
кризиса христианства.
Достоевский и Ницше с наибольшей силой обозначают этот
кризис гуманизма, этот переход его в антигуманизм, в отрицание человечности.
Более широкие круги интеллигенции приобщились к
кризису сознания.
В самое тяжелое время продовольственного
кризиса мы все-таки предлагали гостям к морковному чаю какие-то пирожки, представлявшие собой творчество из ничего.
Я скорее вижу ряд озарений, ряд
кризисов, определяемых интуициями, ряд пережитых по-новому, в новом свете старых интуиций.
В статье, написанной в 1907 году и вошедшей в мою книгу «Духовный
кризис интеллигенции», я довольно точно предсказал, что, когда в России настанет час настоящей революции, то победят большевики.
Я пережил три войны, из которых две могут быть названы мировыми, две революции в России, малую и большую, пережил духовный ренессанс начала ХХ века, потом русский коммунизм,
кризис мировой культуры, переворот в Германии, крах Франции и оккупацию ее победителями, я пережил изгнание, и изгнанничество мое не кончено.